Всё вернется бумерангом…

29 декабря 2016 года на нашем сайте в статье «По ту сторону волков» мы  рассказали вам о том, как в марте 2016 года в отношении судьи Свердловского районного суда г. Бишкек Байчаева Туратбек Дунгановича  Бишкекский городской суд во главе Воронцовой вынес 4 частных определения, на основании которых в ноябре 2016 года судья был освобожден от должности.

          25 января 2018 года Свердловский районный суд г. Бишкек, повторно рассмотрев одно из тех дел, принял такое же решение, какое в свое время, в октябре 2015 года принимал судья Байчаев Т. Д.  В марте 2018 года мы также опубликовали рассказ судьи об этом деле в статье «За что тогда освободили судью от должности».

          После вынесения очередного судебного акта по делу, которое в свою очередь послужило основанием для вынесения частного определения, а затем и освобождения от должности, судья обратился к нам с просьбой опубликовать его аналитическую статью (стилистика и орфография автора сохранена).

          11.04.2019 года произошло очередное шоу, но уже по другому уголовному делу, по которому в отношении меня также было вынесено частное определение.

          В этот день, Верховный суд, рассмотрев второе уголовное дело по новым обстоятельствам, прекратил его в связи с примирением сторон, хотя по этому делу должен был быть вынесен обвинительный приговор, поскольку ранее тремя инстанциями А. был признан виновным по ст. 129 ч.2 УК и осужден к 11,5 годам лишения свободы.

          Чтобы было понятно, коротко расскажу суть этого дела: А. обвинялся в том, что в ночь с 9 на 10.08.15 г. находясь в гостинице, изнасиловал Т., а потом утром в 10.00 часов, находясь в той же гостинице, еще раз ее изнасиловал.

          В суде потерпевшая изменила показания и сообщила, что два раза с А. в интимные отношения вступила добровольно, а заявление заставила написать тётя (таеже) с кем в то время проживала на квартире.

          В суд приходила и ее мать, которая показала, что об  изнасиловании ее дочь ей ничего не рассказывала. Когда она, узнав об этом, стала выяснять это у нее, она призналась, что никакого изнасилования не было и что в интимные отношения с А. вступила добровольно, просила освободить его от наказания.

          Сам подсудимый тоже отрицал факт изнасилования, показав, что с ним в интимные отношения потерпевшая вступила добровольно. Также установлено, что показания потерпевшей, данные на следствии не соответствовали обстоятельствам дела, в ее показаниях были установлены явные не стыковки и ложь.

          Помимо того, что не было установлено само событие преступления и не была установлена объективная сторона состава преступления, следствие проведено с грубейшими нарушениями норм УПК.

          Так, несмотря на то, что А. подозреваемый, он был допрошен в качестве свидетеля, очная ставка проведена как со свидетелем, без предоставления и участия защитника. По заключению СМЭ ни на теле потерпевшей, ни на теле подсудимого каких-либо телесных повреждений, царапин, ссадин, кровоподтеков, которые как-то могли указать на применение подсудимым физической силы или на то, что потерпевшая оказывала сопротивление, не было. Не было ни одного свидетеля, который хотя бы косвенно мог подтвердить факт изнасилования. Не установлено, в чем же именно выразилось применение физической силы при совершении изнасилования, а это является необходимым и обязательным элементом объективной стороны состава изнасилования. Не осмотрено и даже не было установлено само место происшествия.

          Несмотря на то, что ст. 169 ч.2 УПК не допускала проведения следственных действий в ночное время, допрос потерпевшей, допрос подозреваемого в качестве свидетеля и очная ставка между ними проведены в ночное время, с 01.00 часов до 05.30 часов. Полученные таким путем доказательства, согласно ст. 81 ч.3 УПК, являются недопустимыми, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу решения по делу.

          Проведение следственных действие в ночное время без всяких на то оснований, допрос подозреваемого в качестве свидетеля без участия защитника являются грубейшими нарушениями норм УПК, т.к. их процессуальные положения, права и обязанности  совершенно разные. Это недопустимые вещи.

          Кроме этого, в ст. 81 ч.4 п.3 УПК было указано, что к недопустимым доказательствам относятся «любые иные доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса»,  а их в этом деле было множество.

          Таким образом, поскольку, все вышеуказанные доказательства были получены с нарушением требований УПК, они являлись недопустимыми доказательствами и на их основании вынести обвинительный приговор было невозможно,  а других каких-то доказательств в деле не было.

          Когда все это было установлено, встал вопрос об оправдании подсудимого. Но, как и по первому делу, честно говоря, у меня рука не поднялась на это, сразу пошли бы нехорошие слухи обо мне: не успел стать судьей, сразу выносит оправдательные приговоры. И вот тогда по ходатайству гособвинителя, защитника и потерпевшей, действия подсудимого я вынужден был переквалифицировать на ст. 174 ч.1 УК, поскольку было установлено, что на следующий день, когда А. вез потерпевшую на работу, в ходе возникшей ссоры, сломал ее зонтик и на этом основании освободил его от наказания, на основании встречного заявления потерпевшей. Это был единственный выход из создавшегося положения. В дальнейшем, никто претензий на это решение не имел, никто его не обжаловал и дело было сдано в архив. Это было в декабре 2015 года. Согласно ст. 264 УПК, суд вправе переквалифицировать действия подсудимого на более мягкую статьи УК.

          Если бы по делу были другие объективные доказательства, которые могли бы опровергнуть показания потерпевшей в суде, то я должен был критически оценить такие ее показания и вынести обвинительный приговор.

          В феврале 2016 года, когда у меня возникли с тогдашним председателем районного суда Джаркеевой личные неприязненные отношения, она подняла из архива все рассмотренные мною дела, проверяла сама лично и нашла это дело, после чего потребовала прокурора внести в горсуд представление и добилась там,    в сговоре с Воронцовой вынесения частного определения. 

          В этом деле много было не стыковок, недостатков, рассказать обо всем нет необходимости, словом вынести обвинительный приговор невозможно было ни при каких обстоятельствах. Я удивляюсь такому расследованию. Следователем я проработал 23 года, из них 18 лет в г. Бишкек. Работал со многими грамотными прокурорскими работниками, настоящими профессионалами следствия. Попробуй им на утверждение обвинительного заключения представить подобное дело, в лучшем случае получил бы с таким делом по голове, в худшем они могли возбудить на тебя самого уголовное дело, а от своего ведомства неминуемо грозило наказание, вплоть до освобождения от должности. 

          Хочу отметить, что не только это дело, но и большинство других дел поступали в суд в таком вот безобразном виде, если по всем таким делам выносить оправдательные приговоры или же как минимум направлять их на восполнение пробелов следствия, я не знаю, что было бы, поэтому приходилось просто напросто закрывать глаза на некоторые нарушения и недостатки, стараясь их не замечать.

          В дальнейшем, после отмены моего решения, данное уголовное дело было рассмотрено другим судьей и вынесен обвинительный приговор, который был оставлен в силе вышестоящими инстанциями. Не увидеть в этом деле указанные выше недостатки и грубые нарушения норм УПК было невозможно ни как. Даже сама потерпевшая потом со своим адвокатом и представителем обжаловали приговор в Верховный суд, доказывая и убеждая, что не было изнасилования. Но приговоры оставлены в силе, я был удивлен этому. Я был уверен, что Верховный суд отменит приговоры. Но…

          И вот, в связи с вступлением в действие нового УК и УПК, данное уголовное дело пересмотрено, обвинительные приговоры отменены и оно прекращено в связи с примирением сторон, на основании ст. 26 ч.1 п.13 УПК, хотя на всех процессах присутствовал представитель потерпевшей, который вновь и вновь заявлял ходатайства, доказывая, что не было никакого изнасилования, просил судебную коллегию направить уголовное дело прокурору, для организации досудебного производства, в целях устранения нарушений. Он выступал против прекращения дела. Выяснилось, что оказывается потерпевшая в июне 2017 года, когда дело рассматривал уже другой судья, обращалась с письменным заявлением (копию прилагаю), в котором указывала, что каких-либо претензий к обвиняемому не имеет, просила прекратить уголовное дело, указав, что в половой акт с ним вступала добровольно, никакого инасилования не было и что ранее давала ложные показания. Это заявление судьи Верховного суда посчитали как отказ от частно-публичного обвинения и прекратили уголовное дело, несмотря на то, что в этом заявлении об отказе от поддержания частно-публичного обвинения ни слова. В нем она утверждала, что изнасилования не было, поэтому по нему надо было уголовное дело не прекращать, а вынести оправдательный приговор. Это какое-то беззаконие, это нонсенс какой-то, это парадокс. Это просто удивительно.

          Если даже потерпевшая в 2017 году отказывалась от поддержания частно-публичного обвинения, она сама или ее представитель должны были это подтвердить непосредственно в суде, а если они примирились, то по новову УПК их примирение должно было быть оформлено подписанием письменного соглашения о примирении (образец прилагаю) и тогда дело можно было прекратить. Раз этого не было, уголовное дело никак не подлежало прекращению. А может быть вовсе не она писала то заявление? Этого никто не стал выяснять.

    Самое главное: новый УПК из отмеченных мною выше нарушений, некоторые нарушения уже выделил отдельно, чтобы всем судьям было понятно.

Так, ч.3 ст. 85 УПК теперь гласит, что показания подозреваемого, данные в ходе его допроса в качестве свидетеля, не могут быть признаны в качестве доказательств против него самого и положены в основу его обвинения, а ч.2 гласит, что признание подозреваемым, обвиняемым своей вины в совершении преступления или проступка может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по делу доказательств.

          Только после этого видать до судей Верховного суда наконец-то дошло, что показания А., данные в ходе его допроса в качестве свидетеля, а также показания, данные им на очной ставке не могут быть признаны доказательствами и на их основе вынести обвинительный приговор невозможно, поэтому нашли оптимальный вариант: правдой и неправдой прекратили уголовное дело, другого выхода у них просто не было и это несмотря на то, что представитель потерпевшей не был согласен на это. Проигнорировать указанный выше вполне четкий и ясный запрет УПК, или же вновь закрыть глаза на них судьи уже не осмелились, не стали направлять уголовное дело на новое рассмотрение в районный суд, или же прокурору, для организации досудебного производства. Решение Верховного суда о прекращении дела, по сути, такое же, какое я принимал в 2015 году, тогда у меня тоже не было другого выхода, кроме того, как переквалифировать действия А. на ст. 174 ч.1 УК. Если бы Верховный суд, отменив ранее вынесенные приговоры, направил дело в суд первой инстанции на новое рассмотрение, то районный суд вынести обвинительный приговор просто напросто не мог, он обязан был вынести только оправдательный приговор. Но, а если дело направили прокурору, для организации до судебного производства, то уголовное дело непременно подлежало прекрашению в связи с отсутствием события или состава преступления. В таком случае судьям, которые вынесли обвинительный приговор, было бы не очень сладко. Это было понятно всем.

          Городским судом во главе Воронцовой с подачи Джаркеевой я был обвинен в том, что я как будто идеально расследованное и доказанное изнасилование «сломал». Раз так, то по данному делу снова обязательно должны были вынести только обвинительный приговор, только так и никак иначе и в только этом случае моя вина была бы доказана! Но раз такой приговор не вынесен, значит выходит, что моей вины нет, значит, частное определение и по этому делу вынесено необоснованно. Именно поэтому судьи Верховного суда, убедившись, что по делу невозможно вынести обвинительный приговор, не осмелились направить дело на новое рассмотрение в районный суд, прекрасно зная, что там будет оправдательный приговор, взяли и так нагло прекратили его. 

           Я понимаю судью районного суда и судей городского суда, у них не было другого выхода, кроме того, как вынести обвинительный приговор, поскольку во главе всего этого шоу стояла Воронцова. Но я совершенно не понимаю судей Верховного суда, которые в ходе рассмотрения надзорной жалобы, бесцеремонно оставили приговоры в силе, хотя они обязаны были обнаружить вопиющие нарушения и недостатки следствия и отменить обвинительные приговоры. Это их халатность или просто некомпетентность. Вот откуда недовольство людей на судебный произвол, вот откуда недоверие и ненависть к судам. 

          Представьте себе: какой-нибудь не имеющий опыта судья какого-нибудь районного суда, по такому вот расследованному делу вынесет приговор в виде пожизненного лишения свободы. Потом такие же не опытные судьи второй инстанции, побоявшись председателя суда, оставят его в силе, а Верховный суд точно так же, как в этом случае, не исследовав дело, не обнаружив недостаки и нарушения, оставит в силе приговоры нижестоящих инстанций. Это страшно. 

          Я по сей день утверждаю, что все 4 частные определения были вынесены необоснованно, все они вынесены из-за личных неприязненных отношений ко мне со стороны Воронцовой и Джаркеевой. По двум из них моя правота уже доказана! Два других частных определений вынесены по не значительным кражам, в них моя  вина действительно есть, там мною была допущена ошибка, невнимательность, но из-за таких ошибок и невнимательности нельзя было освобождать меня от должности. Это наказание является несоразмерным содеянному.

          По этому беспределу, я неоднократно обращался к Президенту КР. Но он не принимает никаких мер . Организатор всего этого Джаркеева уже сама себя наказала. Теперь главное, чтобы остальные “шоумены” Воронцова, Жаныл Мамбеталы и Абакиров тоже понесли хоть какое-то наказание. 

Также мне известно, что во главе всего этого стоял небезызвестный Арабаев, с которым Джаркеева состояла в теплых отношениях. Именно он по просьбе Джаркеевой дал указание Совету судей освободить меня от должности. Именно он-Арабаев и стоял во главе рейдерского захвата многомиллионного имущества бизнесменов КНР. Об этом тоже все прекрасно знают.  

С уважением,                                                            Т.Байчаев